Вавилон - 17 [Вавилон - 17. Нова. Падение башен] - Сэмюэль Дилэни

Лок кивнул.

— Они до сих пор не умеют предсказывать, когда звезда, которую они наблюдают, собирается взрываться. До сих пор не могу понять, как это получилось, но солнце, к которому мы шли, взорвалось как раз тогда, когда мы подходили к станции. То ли складка пространства, то ли поломка приборов, но мы проскочили станцию и мчались прямо на солнце, которое взорвалось час назад. — Дэн вытянул губы, сдувая пену.

— Очень хорошо, — сказал Лок. — Жар должен был разложить вас на атомы еще тогда, когда вы были на таком же расстоянии от звезды, как Плутон от Солнца. Вас должна была убить ударная волна. Возросшая гравитация должна была разломать корабль на куски. Количество радиации, обрушившейся на корабль, должно было, во-первых, разрушить все органические соединения внутри корабля и, во-вторых, превратить каждый атом в ионизированный водород…

— Капитан, я могу не задумываясь назвать еще семь таких же доводов. Конечно, ионизация должна была быть… — Дэн помолчал. — Но ничего такого не было. Наш корабль был засосан прямо в центр солнца и выброшен наружу. Мы опомнились целые и невредимые в двух световых неделях от звезды. Капитан сразу же, как только понял, что происходит, сообразил отключить зрительные контакты, связанные со зрительными нервами, и мы падали вслепую. Часом позже он произвел проверку и был страшно удивлен, что все оказалось в порядке. Но приборы записали наш путь. Мы прошли прямиком сквозь Нову, — Дэн докончил свою кружку и взглянул искоса на Лока. — Капитан, вы опять плохо выглядите.

— И как это объяснить?

Дэн пожал плечами.

— После того как мы попали в руки Института Алкейна, они там носились с кучей разных предположений. Они бубнили насчет того, что при взрыве солнца, поверхность которого в два-три раза больше поверхности планеты средних размеров, температура достигает всего около тысячи градусов Цельсия. Такая температура может и не повредить корабль. Наверно, мы были затянуты одной из таких звезд. Некоторые полагали, что пульсации внутри Новы поляризованы в одном направлении, тогда как что-то поляризовало пульсации энергии корабля в другом направлении, так что эти потоки не затронули друг друга. Была еще куча всяких теорий, старающихся все это увязать. Мне больше понравилась та, где говорилось, что, когда время и пространство подвергаются таким напряжениям, как это происходит в Нове, законы, управляющие механикой или физикой в известном нам виде, просто «неработоспособны». — Дэн снова пожал плечами. — Они ничего толком так и не решили.

— Гляди! Гляди! Он снова повалил ее!

— Раз, два… нет, высвободилась…

— Нет! Он заделал ее! Заделал!

Улыбающийся механик на трамплине перешагнул через свою соперницу. Полдюжины рук тянулись к нему со стаканами, по обычаю он должен был выпить столько, сколько сможет, а проигравший — что останется. Несколько букмекеров спустились в зал, чтобы поздравить победителя и принять ставки на следующую схватку.

— Мне кажется… — задумчиво протянул Лок.

— Капитан, я знаю, что вы ничего не можете поделать, но все-таки — постарайтесь не смотреть так!

— Мне кажется, что у Алкейна должны быть отчеты об этом полете к Нове, Дэн.

— Думаю, да. Я говорил, что это было лет десять…

Но Лок глядел вверх. Мембраны плотно сомкнулись под ветром, пронизывающим ночь Арка, и теперь полностью закрывали звезды. Лок спрятал лицо в ладонях. У него непроизвольно отвисла челюсть, когда он полностью осознал, что идея мелькнула у него в голове. Шрам, рассекший его лицо, придавал ему теперь выражение невыносимой боли.

Дэн стал снова что-то говорить. Потом он поднялся и, с выражением неимоверного изумления на лице ушел.

Его звали Лок фон Рей. Он должен был повторить это про себя, чтобы быть уверенным в этом. Идея, пришедшая ему в голову, расщепила его сознание. Он сидел, глядя вверх, и чувствовал себя совершенно разбитым. Эта мысль оставила в его мозгу такой же след, как рука Принса — на его лице. Он моргнул, стараясь разглядеть звезды. А звали его…

(Созвездие Дракона. Полет «Руха». 3172 г.)

— Да, капитан фон Рей?

— Убери боковые паруса.

Мышонок повиновался.

— Мы попали в устойчивое течение. Боковые паруса убрать полностью. Линчес и Айдас, останетесь на своих местах и глядите в оба. Остальные пока могут отключиться, — голос Лока перекрывал звуки космоса.

Вынырнув из ярко-алого потока, сквозь который тускло виднелись звезды, Мышонок зажмурился. Открыв глаза, он оглядел каюту.

Ольга мигала огоньками.

Мышонок сел на койку, чтобы отключиться.

— Посмотрим, какие вы есть, — продолжал капитан. — И, Мышонок, захвати с собой свой…

Глава четвертая

(Созвездие Дракона. Полет «Руха». 3172 г.)

Мышонок вытащил кожаный футляр из-под койки и повесил его через плечо.

— …сенсо-сиринкс с собой.

Дверь мягко захлопнулась. Мышонок остановился на третьей ступеньке лестницы, спускавшейся в покрытый голубым ковром коридор «Руха».

Спиральная лестница была испещрена тенями от изогнутых металлических языков под потолочными лампами, бросающих отблески на стены, и листьев филодендронов, закрывающих зеркальную мозаику.

Катин уже сидел перед игровой доской для трехмерных шахмат и расставлял фигуры. Последняя ладья со щелчком стала на свое место, и пузырчатый стул-шар из студенистого глицерина, обволакивающий сидящего на нем человека, тихонько закачался.

— Отлично. Кто хочет сыграть первым?

Капитан фон Рей стоял на верхней ступеньке спиральной лестницы. Он стал спускаться, и его разбитое отражение задвигалось в зеркальной мозаике стен.

— Капитан? — Катин поднял голову. — Мышонок? Кто из вас хочет сыграть?

Тай и Себастьян, выйдя из сводчатой двери, шли по пандусу над большим, занимающим треть помещения, облицовочным деревом бассейном.

Дохнул ветерок.

Вода подернулась рябью.

Чернота раскрылась парусом над их головами.

— Ко мне! — это Себастьян.

Его рука заняла привычное положение, и стального цвета свора метнулась к нему. Громадные звери, облепив его, внезапно уменьшились в размерах и теперь висели, словно тряпки.

— Себастьян? Тай? Будете играть? — Капитан повернулся к пандусу. — Это моя постоянная страсть. Но игра мне всегда удается. — Он посмотрел вверх, снова взял ладью и стал рассматривать черную сердцевину кристалла. — Скажите, капитан, эти фигуры из естественного материала?

Рыжие брови фон Рея поползли вверх.

— Нет.

Катин усмехнулся.